Rosary: Poetry of Anna Akhmatova Read Online Free

Село

    ***
    The Polish church’s lofty vaults
    Are bluer than the skies…
    O, merry boy, it’s all my fault,
    I’ve brought you your demise. -
     
    For all the roses from the garden,
    For all you’ve written of,
    For you, so dark and ardent,
    Turned dull and pale from love.
     
    I thought: it’s what you wanted -
    Just like a grown-up might.
    I thought that one so wanton
    Could not be become your bride.
     
    But it was all beyond repair.
    And once the cold had come,
    You’d follow always, everywhere,
    Already seeming numb,
     
    As if collecting there somehow
    Signs of indifference. Please forgive me!
    Why did you ever take the vow
    To walk upon the path of grieving?
     
    And death was reaching for you, pale…
    What, then, became of you?
    How fragile your throat, how frail
    Under that collar of blue.
     
    Forgive me, owlet, all your grief -
    I’ve tortured you outright!
    O, it is just so hard to leave
    This church for home tonight.
     
    November 1913, Tsarskoe Selo

    ***
    М. Лозинскому
     
    Он длится без конца — янтарный, тяжкий день!
    Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье!
    И снова голосом серебряным олень
    В зверинце говорит о северном сиянье.
     
    И я поверила, что есть прохладны й снег
    И синяя купель для тех, кто нищ и болен,
    И санок маленьких такой неверный бег
    Под звоны древние далёких колоколен.
     
    1912

    ***
    To M. Lozinsky
     
    Somehow this heavy, amber day won’t end!
    Grief is impossible and waiting won’t suffice!
    The deer speaks with a silver voice again
    In the menagerie about the northern lights.
     
    I, too, believed that there exists cool snow,
    A blue font for the needy and unwell,
    And the unsteady sleight that runs below
    Accompanied by distant ancient bells.
     
    1912
     
     

    Голос памяти
    О. А. Глебовой-Судейки ной
     
    Что ты видишь, тускло на стену смотря,
    В час, когда на небе поздняя заря?
     
    Чайку ли на синей скатерти воды
    Или флорентийские сады?
     
    Или парк огромный Царского Села,
    Где тебе тревога путь пересекла?
     
    Иль того ты видишь у своих колен,
    Кто для белой смерти твой покинул плен?
     
    Нет, я вижу стену только — и на ней
    Отсветы небесных гаснущих огней.
     
    1913

    Voice of memory
    To O.A. Glebova-Sudeikina
     
    As you stare at the wall, what is catching your eye,
    In the hour when sunset still hangs in the sky?
     
    A gull on the blue tablecloth of the sea
    O r is it Florentine gardens, is that what you see?
     
    Perhaps the Tsar’s Village with its enormous old park,
    Where worry had crossed your path in the dark?
     
    Or, down by your knees, the one who has left
    And broke off your spell in exchange for white death?
     
    No, I see only the wall – and reflected on it,
    The flickering flames of the sky barely lit.
     
    1913

    ***
    Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
    Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
     
    Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке